Эта версия имеет право быть до той поры, пока мы не услышим правду от самих участников событий. А зная, как украинские политики сторонятся правды – эта версия имеет право быть.
***
20 февраля 2014 года. Майдан. Революция. Расстрел. А в это время где-то на Банковой…
- Виктор Федорович, Медведчук на проводе.
- Хто? – морща лоб, вопрошает президент.
- Медведчук, - повторяет секретарь в селекторе.
Президент снимает трубку.
- Алло!
На другом конце провода слышен голос Виктора Медведчука – смотрящего от Путина на Украине. Кум российского президента позволяет себе не поздороваться с президентом Украины.
- Витя, сейчас к тебе зайдет Ярош…
- Хто? – вскрикивает легитимный.
- Ярош. Тот самый.
- На фига?
- Слушай, не перебивай, - не скрывая раздражения, настаивает Медведчук. – С ВВП согласовано. Это его распоряжение.
- С кем? – продолжает тупить президент Украины.
- С Владимиром Владимировичем Путиным.
- А! Понял!
- Придет Ярош. Выслушай его условия…
- Какие условия?
- Заткнись, тупица! Слушай! – кричит в трубку Медведчук. – Он тебе предложит условия…
- Кто? – снова непонимающим тоном произносит президент, но тут же поправляется. – А, понял! Ярош…
- Федорович, выслушай его и сделай так, как он скажет!
- Так а кто он такой, этот Ярош? Это ж тот… Со стадиона? Ну, с этой… С Грушевского?
- Витя, Ярош – это твой страшный сон! Это меч, занесенный над твоей тупой башкой! Это тиски для твоих яиц…
- Та понял я, понял! Хватит, Витя! – почесывая затылок, соглашается президент.
- Ни хера ты не понял, Витя! Слушай и запоминай: сделаешь так, как скажет Ярош! Это приказ Путина! Скажет выпрыгнуть в окно – выпрыгнешь!
- А шо, может и такое?
Медведчук прикрывает трубку рукой.
- Придурок! – произносит кум Путина в сердцах. И дальше в трубку. – Ты все понял?
- Та понял, - поникшим голосом отвечает легитимный. – Только в окно я прыгать не буду! Тут третий этаж.
- Это не понадобится.
- Хорошо, - веселеет Янукович.
- Все, будь здоров!
- И вам не хворать! – прощается президент и кладет трубку.
Виктор Федорович подходит к окну и всматривается в столб черного дыма, поднимающегося над крышами урядового квартала. Президент задумывается.
«В кабинете тепло. По привычному уютно. Вроде бы все как всегда в последние три года президентства, но только вот несколько месяцев раздражает этот шум с Майдана. Все время стучат, кричат что-то, что-то взрывают. Нужно было запретить эти петарды.
А ведь как все было чинно, правильно после инаугурации. Ведь добился же всего! Президент страны! Это вам не хухры-мухры. Это вам не шапки сбивать по подворотням. Не бензинчиком приторговывать в гараже. Тут тебе и уважение, и ручки целуют, и охраны целая армия, и судьи кланяются, и министры встают, встречая, и депутаты аплодируют. А денег-то, денег-то сколько – куры не клюют. Да какие куры! Жопой жри – вот сколько денег. Как же все хорошо сложилось, и нате вам – революция, что б ее! И этот Ярош…
Вот же гнида вшивая! Где взялся? Ведь вся эта революция с ее лидерами совсем не страшная была. Ну, какие страхи от Кролика? Боксер – вообще умора! Он еще тупее меня! Нацик этот, бандера недобитый, тоже ведь никакой опасности не представляет. Ну, свалили памятник Ильичу, и что? Ну, кричат, мол, я вор и коррупционер. А сами что – святые? Нет, такая революция меня вполне устраивала. И Анька говорит, что революция в стране – это признак демократичности правительства. Так что не вор я ни какой, а демократ! Нет, такая революция даже нужна стране. Гимн поют, танцуют все. Супы, чаи, веселье. Прям народные гуляния на Масленицу. И тут на тебе, нарисовался! Ярош. Теперь вот дым, стрельба. Непонятно что делать дальше. Может в отпуск рвануть? Или на больничный уйти. Может само тут как-то пройдет, рассосется…»
Из селектора тихий голос секретаря.
- Виктор Федорович, к вам Ярош.
- Пусть охрана моя зайдет сначала!
- Минутку…
В кабинет входит начальник охраны президента.
- Слушай, там этот… Ярош пришел. Ты возьми еще пару человек, побудьте тут, пока мы с ним темку одну перетрем.
Начальник охраны кивнул головой и вышел из кабинета. Через минуту вернулся с двумя телохранителями размерами с Кинг-Конга. Президент умостился в свое президентское кресло в своем президентском кабинете.
- Валя, впускай Яроша, - скомандовал Виктор Федорович в селектор.
В кабинет вошел лидер Правого Сектора, боевой командир силового противостояния на улице Грушевского, проводник Тризуба, кумир украинской молодежи, главный конкурент лидеров оппозиции и страшный сон легитимного президента. Это был невысокий человечек в камуфлированной куртке. Немного застенчивый. Лысоватый. Слегка шепелявящий. На фоне громил-телохранителей совсем даже не страшный.
Виктор Федорович, поняв, что «гроза» революции меньше самого президента раза в два, успокоился, откинулся на спинку кресла, величественно оперся рукой о столешницу и гордо вопросил:
- Чего надо?
- Здравствуйте! Я к вам с предложением, - начал было Проводник, но запнулся на мгновение и исправился. – Я к вам с ультиматумом.
- Ага, - едва улыбаясь, съехидничал легитимный президент.
- Я готов предоставить вам гарантии неприкосновенности в течение суток. За это время вы должны покинуть страну. Багажа можете брать сколько захотите. Батон только оставьте. Он – вещдок.
Виктор Федорович покраснел всем телом и, привставая с кресла, заорал:
- Да ты оху…
Но тут президент поперхнулся слюной, закашлялся и залился слезами. Один из охранников налил в стакан воды и протянул Виктору Федоровичу. Второй уже колотил по спине легитимного, но тот отогнал заботливого телохранителя, пока этот громила не поломал президентский позвоночник. Ярош терпеливо ждал, а когда Виктор Федорович поднял на него заплаканные глаза, тихо закончил:
- Вам ведь звонили? Сказали, что в Кремле в курсе?
Президент махнул рукой, встал, подошел к окну, достал из кармана носовой платок и вытер слезы. Он смотрел на столб дыма над Грушевского.
- Ну вот зачем это все? – произнес он даже не к своему собеседнику, а словно ко всем украинцам. – Я ведь к вам со всей душой! Все ведь для вас! А вы… Эх вы!
Затем президент вернулся в президентское кресло.
- Суток мало! Не успею пожитки собрать.
- Сколько? – обнадежено произнес Проводник.
- Трое! И никаких глупостей! Не надо там автомайданов и прочей хрени у меня под окнами.
- Хорошо!
- Та плохо, Дима, плохо! – закачал головой президент. – Все это плохо! Все это неправильно! Кинут они тебя! Так же, как и меня кинули…
- Виктор Федорович, да не парьтесь вы так, - участливо зашепелявил лидер Правого Сектора. – Три года ведь не зря прошли. В гараже бы вы столько в жизни не заработали. Вы даже премьером столько не спиз…, извините, не заработали, как за эти три года президентства. Примите это как… как пенсию, - нашелся Ярош. – Да, воспринимайте свой уход, как выход на пенсию с хорошим содержанием. Устроитесь в России. Она вам ближе по духу. И язык не придется ломать – там ведь все по-русски говорят.
Президент снова посмотрел на дым за окном, потом на Яроша, потом снова в окно. А ведь этот малый прав! Годы ведь уже не те, чтобы революционировать тут, с националистами бодаться. Да и сложно все это: эта мова телячья, эти украинские поэты Чеховы, эти Анны Ахметовы и прочая чушь, которую нужно было нести с трибуны. Ему ведь уже за шестьдесят. Тогда, в далеком прошлом, во времена Януковича-завгара он мечтал о том, как выйдет на пенсию и заживет у реки на даче со своей Люськой и пацанами. Рыбалочка, самогоночка, картишки с друзьями. Теперь это все стало таким близким, таким реальным.
- Ладно, Дима, я свой срок отмотал. Теперь по УДО пойду. А вы тут сами колбасьтесь. Три дня точно обещаешь?
- Федорыч, зуб даю!
- Заметано, братуха! Только попомни мои слова – кинут они тебя!
- Да кто кинет-то, Федорыч?
Президент улыбнулся.
- Все кинут, Митька! Все!
Виктор Федорович не прощаясь быстрым шагом вышел из кабинета. Трое телохранителей проследовали за ним. Проводник остался один в президентских апартаментах. Он подошел к столу и провел пальцем по дорогих пород дереву. Посмотрел на портрет президента над креслом президента. Затем взглянул в окно, где над крышами урядового квартала поднимался черный дым с Груши.
- Хрен они меня кинут! Я сам кого хочешь кину! - в сердцах прошептал Проводник и вышел из президентского кабинета.
***
20 февраля 2014 года. Майдан. Революция. Расстрел. А в это время где-то на Банковой…
- Виктор Федорович, Медведчук на проводе.
- Хто? – морща лоб, вопрошает президент.
- Медведчук, - повторяет секретарь в селекторе.
Президент снимает трубку.
- Алло!
На другом конце провода слышен голос Виктора Медведчука – смотрящего от Путина на Украине. Кум российского президента позволяет себе не поздороваться с президентом Украины.
- Витя, сейчас к тебе зайдет Ярош…
- Хто? – вскрикивает легитимный.
- Ярош. Тот самый.
- На фига?
- Слушай, не перебивай, - не скрывая раздражения, настаивает Медведчук. – С ВВП согласовано. Это его распоряжение.
- С кем? – продолжает тупить президент Украины.
- С Владимиром Владимировичем Путиным.
- А! Понял!
- Придет Ярош. Выслушай его условия…
- Какие условия?
- Заткнись, тупица! Слушай! – кричит в трубку Медведчук. – Он тебе предложит условия…
- Кто? – снова непонимающим тоном произносит президент, но тут же поправляется. – А, понял! Ярош…
- Федорович, выслушай его и сделай так, как он скажет!
- Так а кто он такой, этот Ярош? Это ж тот… Со стадиона? Ну, с этой… С Грушевского?
- Витя, Ярош – это твой страшный сон! Это меч, занесенный над твоей тупой башкой! Это тиски для твоих яиц…
- Та понял я, понял! Хватит, Витя! – почесывая затылок, соглашается президент.
- Ни хера ты не понял, Витя! Слушай и запоминай: сделаешь так, как скажет Ярош! Это приказ Путина! Скажет выпрыгнуть в окно – выпрыгнешь!
- А шо, может и такое?
Медведчук прикрывает трубку рукой.
- Придурок! – произносит кум Путина в сердцах. И дальше в трубку. – Ты все понял?
- Та понял, - поникшим голосом отвечает легитимный. – Только в окно я прыгать не буду! Тут третий этаж.
- Это не понадобится.
- Хорошо, - веселеет Янукович.
- Все, будь здоров!
- И вам не хворать! – прощается президент и кладет трубку.
Виктор Федорович подходит к окну и всматривается в столб черного дыма, поднимающегося над крышами урядового квартала. Президент задумывается.
«В кабинете тепло. По привычному уютно. Вроде бы все как всегда в последние три года президентства, но только вот несколько месяцев раздражает этот шум с Майдана. Все время стучат, кричат что-то, что-то взрывают. Нужно было запретить эти петарды.
А ведь как все было чинно, правильно после инаугурации. Ведь добился же всего! Президент страны! Это вам не хухры-мухры. Это вам не шапки сбивать по подворотням. Не бензинчиком приторговывать в гараже. Тут тебе и уважение, и ручки целуют, и охраны целая армия, и судьи кланяются, и министры встают, встречая, и депутаты аплодируют. А денег-то, денег-то сколько – куры не клюют. Да какие куры! Жопой жри – вот сколько денег. Как же все хорошо сложилось, и нате вам – революция, что б ее! И этот Ярош…
Вот же гнида вшивая! Где взялся? Ведь вся эта революция с ее лидерами совсем не страшная была. Ну, какие страхи от Кролика? Боксер – вообще умора! Он еще тупее меня! Нацик этот, бандера недобитый, тоже ведь никакой опасности не представляет. Ну, свалили памятник Ильичу, и что? Ну, кричат, мол, я вор и коррупционер. А сами что – святые? Нет, такая революция меня вполне устраивала. И Анька говорит, что революция в стране – это признак демократичности правительства. Так что не вор я ни какой, а демократ! Нет, такая революция даже нужна стране. Гимн поют, танцуют все. Супы, чаи, веселье. Прям народные гуляния на Масленицу. И тут на тебе, нарисовался! Ярош. Теперь вот дым, стрельба. Непонятно что делать дальше. Может в отпуск рвануть? Или на больничный уйти. Может само тут как-то пройдет, рассосется…»
Из селектора тихий голос секретаря.
- Виктор Федорович, к вам Ярош.
- Пусть охрана моя зайдет сначала!
- Минутку…
В кабинет входит начальник охраны президента.
- Слушай, там этот… Ярош пришел. Ты возьми еще пару человек, побудьте тут, пока мы с ним темку одну перетрем.
Начальник охраны кивнул головой и вышел из кабинета. Через минуту вернулся с двумя телохранителями размерами с Кинг-Конга. Президент умостился в свое президентское кресло в своем президентском кабинете.
- Валя, впускай Яроша, - скомандовал Виктор Федорович в селектор.
В кабинет вошел лидер Правого Сектора, боевой командир силового противостояния на улице Грушевского, проводник Тризуба, кумир украинской молодежи, главный конкурент лидеров оппозиции и страшный сон легитимного президента. Это был невысокий человечек в камуфлированной куртке. Немного застенчивый. Лысоватый. Слегка шепелявящий. На фоне громил-телохранителей совсем даже не страшный.
Виктор Федорович, поняв, что «гроза» революции меньше самого президента раза в два, успокоился, откинулся на спинку кресла, величественно оперся рукой о столешницу и гордо вопросил:
- Чего надо?
- Здравствуйте! Я к вам с предложением, - начал было Проводник, но запнулся на мгновение и исправился. – Я к вам с ультиматумом.
- Ага, - едва улыбаясь, съехидничал легитимный президент.
- Я готов предоставить вам гарантии неприкосновенности в течение суток. За это время вы должны покинуть страну. Багажа можете брать сколько захотите. Батон только оставьте. Он – вещдок.
Виктор Федорович покраснел всем телом и, привставая с кресла, заорал:
- Да ты оху…
Но тут президент поперхнулся слюной, закашлялся и залился слезами. Один из охранников налил в стакан воды и протянул Виктору Федоровичу. Второй уже колотил по спине легитимного, но тот отогнал заботливого телохранителя, пока этот громила не поломал президентский позвоночник. Ярош терпеливо ждал, а когда Виктор Федорович поднял на него заплаканные глаза, тихо закончил:
- Вам ведь звонили? Сказали, что в Кремле в курсе?
Президент махнул рукой, встал, подошел к окну, достал из кармана носовой платок и вытер слезы. Он смотрел на столб дыма над Грушевского.
- Ну вот зачем это все? – произнес он даже не к своему собеседнику, а словно ко всем украинцам. – Я ведь к вам со всей душой! Все ведь для вас! А вы… Эх вы!
Затем президент вернулся в президентское кресло.
- Суток мало! Не успею пожитки собрать.
- Сколько? – обнадежено произнес Проводник.
- Трое! И никаких глупостей! Не надо там автомайданов и прочей хрени у меня под окнами.
- Хорошо!
- Та плохо, Дима, плохо! – закачал головой президент. – Все это плохо! Все это неправильно! Кинут они тебя! Так же, как и меня кинули…
- Виктор Федорович, да не парьтесь вы так, - участливо зашепелявил лидер Правого Сектора. – Три года ведь не зря прошли. В гараже бы вы столько в жизни не заработали. Вы даже премьером столько не спиз…, извините, не заработали, как за эти три года президентства. Примите это как… как пенсию, - нашелся Ярош. – Да, воспринимайте свой уход, как выход на пенсию с хорошим содержанием. Устроитесь в России. Она вам ближе по духу. И язык не придется ломать – там ведь все по-русски говорят.
Президент снова посмотрел на дым за окном, потом на Яроша, потом снова в окно. А ведь этот малый прав! Годы ведь уже не те, чтобы революционировать тут, с националистами бодаться. Да и сложно все это: эта мова телячья, эти украинские поэты Чеховы, эти Анны Ахметовы и прочая чушь, которую нужно было нести с трибуны. Ему ведь уже за шестьдесят. Тогда, в далеком прошлом, во времена Януковича-завгара он мечтал о том, как выйдет на пенсию и заживет у реки на даче со своей Люськой и пацанами. Рыбалочка, самогоночка, картишки с друзьями. Теперь это все стало таким близким, таким реальным.
- Ладно, Дима, я свой срок отмотал. Теперь по УДО пойду. А вы тут сами колбасьтесь. Три дня точно обещаешь?
- Федорыч, зуб даю!
- Заметано, братуха! Только попомни мои слова – кинут они тебя!
- Да кто кинет-то, Федорыч?
Президент улыбнулся.
- Все кинут, Митька! Все!
Виктор Федорович не прощаясь быстрым шагом вышел из кабинета. Трое телохранителей проследовали за ним. Проводник остался один в президентских апартаментах. Он подошел к столу и провел пальцем по дорогих пород дереву. Посмотрел на портрет президента над креслом президента. Затем взглянул в окно, где над крышами урядового квартала поднимался черный дым с Груши.
- Хрен они меня кинут! Я сам кого хочешь кину! - в сердцах прошептал Проводник и вышел из президентского кабинета.